Лора Инглз Уайлдер - На берегу Тенистого Ручья [На Тенистом ручье]
Оказалось, что камыши — это соединенные друг с другом пустые трубки. Они пищат, когда разрываешь их и когда соединяешь снова. Из маленьких трубок Лора и Мэри делали себе ожерелья, а из больших составляли одну длинную трубку. Они опускали ее в воду и дули в нее — по воде шли пузыри. Они дули в трубки и распугивали мелких рыбешек. Когда им хотелось пить, они большими глотками втягивали воду через эти трубки.
Мама смеялась, глядя, как Мэри с Лорой приходят к обеду или к ужину все мокрые, в тине, с зелеными ожерельями на шее, с длинными зелеными трубками в руках. Они приносили ей букеты голубых ирисов. Мама украшала цветами стол и говорила:
— Вы обе так много играете в ручье, что скоро превратитесь в водомерок!
Папа и мама разрешали им играть в ручье сколько угодно, нельзя было только никогда уходить вверх по течению, дальше заросшей ивняком долинки. Там было глубоко и вода была темная. Они никогда не должны были подходить к этому глубокому месту, даже чтобы взглянуть на него.
— В один прекрасный день я отведу вас туда, — пообещал им папа. И однажды, в воскресенье после обеда, он сказал, что этот день настал.
На глубине
В землянке Лора и Мэри сняли с себя всю одежду и надели прямо на голое тело старые, залатанные платья. Мама завязала свой капор, папа взял на руки Кэрри, и они отправились купаться.
Они прошли мимо камышей, ивовой долинки и зарослей дикой сливы. Потом спустились пологим берегом в низину, где росла высокая колючая трава. Тут они прошли мимо крутого земляного откоса. Наверху ничего не росло.
— Что это, папа? — спросила Лора, и папа сказал, что это плато.
Он пошел вперед, приминая густую высокую траву, прокладывая тропку для мамы, Мэри и Лоры. Внезапно трава кончилась, и они оказались у ручья.
Искрясь на солнце, он бежал по белой гальке и разливался в широкую заводь. На другой стороне заводи росли ивы. Их мерцающие отражения на поверхности воды трепетали каждым зеленым листком.
Мама осталась на берегу с Кэрри, а Лора и Мэри вошли в воду.
— Держитесь поближе к берегу, девочки, — сказала мама. — Не заходите на глубину.
Сначала юбки у них всплыли, потом ситец намок и облепил им ноги. Лора заходила все глубже и глубже, а вода все подымалась и подымалась, пока не дошла ей до пояса. Лора присела и оказалась в воде по самый подбородок.
Теперь кругом не было ничего, кроме воды — прохладной, ненадежной. Сама Лора стала очень легкой.
Ноги у нее были такие легкие, что почти не касались дна. Она подпрыгнула и захлопала руками по воде.
— Лора, сейчас же перестань! — крикнула Мэри.
— Не ходи дальше, Лора, — сказала мама.
Лора продолжала хлопать руками по воде. Один сильный всплеск — и ноги ее оторвались от дна, руки продолжали молотить по воде, а голова оказалась под водой. Лоре стало страшно. Ухватиться ей было не за что: нигде не было ничего твердого. Вдруг она снова встала на ноги. Она была вся мокрая, но твердо стояла на ногах.
Никто ничего не заметил. Мэри старалась подоткнуть подол, мама играла с Кэрри на берегу. Папы не было видно, он скрылся где-то за ивами. Лора поскорее стала заходить еще глубже.
Вода поднялась ей выше пояса, потом дошла до плеч.
И вдруг глубоко под водой кто-то схватил и дернул Лору за ногу.
От рывка она с головой окунулась в воду. Дыхание у нее перехватило, в глазах потемнело. Она пыталась за что-нибудь уцепиться и не могла. Вода заполнила ей уши, глаза, рот.
Потом ее голова вынырнула из-под воды и оказалась рядом с папиной головой. Это, оказывается, был папа.
— Ну, — сказал папа, — как тебе это понравилось? Ты ведь сама зашла так глубоко.
Лора ничего не могла сказать — она ловила ртом воздух.
— Мама велела тебе держаться у берега, — сказал папа. — Почему ты не послушалась? Вот я тебя и окунул. Ты это заслужила. В следующий раз будешь делать то, что тебе говорят.
— Д-да, папа, — выговорила Лора. — А сд-д-делай так еще раз, а, папа!
— Провалиться мне на этом месте! — сказал папа и разразился хохотом. Потом спросил: — Ты почему не закричала, когда я тебя окунул? Разве ты не испугалась?
— Еще к-как испугалась, — задыхаясь, проговорила Лора. — Но сделай так еще раз, п-пожалуйста! — Потом она спросила: — Папа, а как ты здесь очутился?
Папа объяснил, что он плыл сюда от ивняка под водой. Потом сказал, что им надо вернуться к берегу и поиграть с Мэри.
Папа, Лора и Мэри играли в ручье до самого вечера. Они бродили по колено в воде и устраивали водяные сражения, а стоило Лоре или Мэри зайти на глубину, как папа их немедленно окунал. Мэри стала паинькой с первого раза, а Лору пришлось окунать много раз.
Наконец настало время возвращаться домой. Насквозь мокрые, они пошли по тропинке в высокой траве, а когда дошли до плато, Лоре захотелось на него взобраться.
Папа карабкался первым и протягивал им сверху руки, а Лора и Мэри за них хватались. Сухая земля осыпалась под ногами. С края плато над их головами свисали спутанные корни трав. Наконец папа поднял Лору и поставил ее на плато.
Сверху круглое и плоское, оно напоминало стол и было покрыто коротенькой мягкой травкой. Папа, Лора и Мэри постояли на нем, глядя поверх растущей внизу высокой травы, поверх заводи на лежащую по ту сторону ручья прерию. И в какую бы сторону они ни повернулись, везде прерия расстилалась до самого края неба.
Потом им пришлось съехать обратно в низину и отправиться прямо домой, потому что дома ждала работа. Это был чудесный день.
— Славно мы провели время, — сказал папа. — А теперь, девочки, запомните хорошенько: без меня вы не должны подходить к заводи.
Загадочный зверь
Весь следующий день Лора об этом помнила. Она вспоминала глубокую прохладную воду в тени больших ив. И помнила, что ей не велели ходить туда одной.
Папы не было дома, а Мэри осталась с мамой в землянке, и Лора в одиночестве играла на солнцепеке. Голубые ирисы поникли от жары среди камышей. Лора ушла в прерию и стала играть в высокой траве, где было много ромашек и золотарника. Но солнце палило нещадно, и сухой ветер обжигал кожу.
Тут Лора вспомнила про плато, и ей захотелось снова на него взобраться. Ей было интересно, сможет ли она сделать это сама. Ведь папа не говорил, что на плато ходить нельзя.
Она сбежала по отлогому берегу и прошла низиной сквозь высокую колючую траву. Плато поднималось перед нею отвесной стеной. На него было очень трудно взбираться. Сухая земля осыпалась под ногами, подол ее платья измазался в тех местах, где она упиралась в землю коленками и хваталась руками за траву, подтягиваясь наверх. В конце концов ей удалось лечь животом на край плато. Она перекатилась на бок и очутилась на вершине.
Вскочив на ноги, она увидала внизу, под ивами, глубокую, тенистую заводь. Вода была такая прохладная, и она почувствовала, что вся кожа у нее горит. Однако Лора помнила, что туда ходить нельзя.
Плато показалось ей большим, голым и скучным. Теперь, когда здесь не было папы, оно стало просто большой ровной площадкой, и Лора решила пойти домой Напиться. Ей очень хотелось пить.
Она съехала вниз с плато и медленно пошла назад той же дорогой, какой пришла сюда.
Внизу, среди высокой травы, воздух был горячий и неподвижный. До землянки было далеко, а Лоре ужасно хотелось пить.
Она изо всех сил старалась помнить, что не должна приближаться к той глубокой, тенистой заводи, — и вдруг повернула назад и быстро пошла прямо к ней.
Она решила, что только посмотрит на заводь. Потом подумала, что, может быть, войдет в воду у самого берега, но не будет заходить на глубину.
Она вышла на тропу, которую проделал папа, и пошла еще быстрее. И вдруг...
Прямо перед ней на середине тропы стоял зверь.
Лора отскочила назад и замерла, уставившись на него. Такого зверя она никогда не видела. Длиной он был почти с Джека, только ноги совсем короткие. Длинный серый мех стоял на нем торчком. Он задрал свою плоскую морду с маленькими ушами и тоже уставился на Лору.
Она не могла оторвать глаз от его смешной физиономии. И пока они так стояли, разглядывая друг друга, зверь укоротился, раздался вширь и распластался по земле. Прямо на глазах он превратился в лежащую на тропе серую шкурку. Никто не сказал бы, что это живой, настоящий зверь. Только глаза его по-прежнему следили за Лорой.
Медленно, осторожно Лора нагнулась и подобрала с земли ивовый прут. После этого она почувствовала себя увереннее. Не разгибаясь, она продолжала рассматривать эту серую шкурку.
Шкурка не двигалась, не двигалась и Лора. Интересно, что будет, если потыкать в шкурку прутом. Может быть, тогда она изменит форму? И Лора легонько ткнула.
Раздалось угрожающее рычание. Глаза зверя бешено сверкнули, и страшные белые зубы щелкнули почти у самого ее носа.
